Спасибо, Света, я как раз забыл, как называются эти сссс.... сассапарильи, которые и в сторону не отведёшь, и ногами ввиду их гигантского размера не затопчешь. Хорошо, что их было совсем немного на маршруте.
День второй: бродилово, тропилово и снова спускалово.
Проснулись от щебета птиц и от непонятного предчувствия. Точно! — Света не поставила на утро обещанный будильник и не стала будить нас пинками по палаткам. Выход пришлось несколько сместить в пользу полноценного завтрака (овсянка, сэры; а также бутерброды с сыром и свежезаваренный кофе со сгущёнкой). Собрались, уложились, вышли.
Впереди два брода и один, возможно, мостик. Мочить ноги не очень хочется: несмотря на то, что мембрана вроде бы держит, а бахилы препятствуют проникновению брызг поверх голенищ ботинок, — внешняя отделка ботинка набухает, и создаётся ложное впечатление, что нога вот-вот промокнет. К счастью, удалось перейти по камням первый брод, а второй обойти чуть выше по течение и перепрыгнуть, взобравшись на невысокий земляной бруствер правого берега.
Пошли через поляну газозаготовки. Из земли торчат чёрно-жёлтые трубки, щедро обмазанные смолой у основания, напоминающие хайтек-конструкции дымоходов от сгоревших изб. Кто-то гадал, что это газовые скважины, другой — столбы для прокладки газовых труб к размеченным участкам на берегу реки. Но уж больно всё это расположено в хаотичном порядке, неразмеренно. Зато изъезжено так, что группа даже разделилась на некоторое время, выбирая оптимальную траекторию движения по оттаявшим грязевым колеям от строительной техники. Вдали громко пилили деревья и разгружали арматуру. Прасковеевка наступала на Поповскую щель, перекидывая мосты через речку.
Нам надо было влево, на гору, через ту же речку, через которую пригласительно висела толстая газовая труба. Наверно, можно перелезть через поток, просто перебирая руками по трубе, — но не с нашими рюкзаками. Пошли вброд, воды по щиколотку.
Пара поворотов дорожного серпантина, и вот мы на хорошо укатанной глиняно-каменистой дороге, приспособленной для подъёма Уралов и прочих колёсных вездеходов. Нам приходится выбирать колею поглубже, где зимние ручьи успели смыть плодородный слой глины до камней, либо идти, периодически пытаясь сбить прилипающую грязь с подошв и трекинговых палок.
Вышло солнце, воздух прогрелся до вполне весенней температуры, на обращённом к востоку хребте в начале Красной щели повеяло морем. Мы обходим спуски, старательно выбирая кабаньи тропы по верхушкам мелких пупырей в направлении юго-восток. Обычной тропы здесь уже нет, мы в числе первых проходящих по этим местам людей. Натоптанная зверьём тропа периодически ныряет под ветки, приходящиеся нам на уровень пояса, плеча или головы — и то понятно, ведь передвигающимся на четвереньках кабанам нет дела до буков и грабов, желающих прихватить тебя за рукав или задержаться под мышкой.
На обращённом солнцу южном склоне у левого истока Азмашаха — кабаний курорт. Встреча с Василием и его рюкзаком, наверное, запомнится кабанчику надолго — настолько резво он рванул вниз по склону. Одну за другой обходим вырытые для сбора дождевой воды ямы, сейчас сухие, разрытые корни и листья, и почти что начинаем стремительно терять высоту. Света вовремя смотрит на GPS и разворачивает нас в правильном направлении, на восток. Всё-таки идти по гребню — намного легче, чем сначала сбросить пару сотен метров, чтобы потом их обратно набирать.
Ломилово плавно сменяется кроиловом. Молодые грабы выигрывают на солнечных склонах у буков и дубов, которые, в свою очередь, отыгрываются в затенённых старшими товарищами урочищах, вставая на нашем пути частоколом упругих веток. Цеплясь за палки, уклоняются от прицельного топтания и в ответ метят побегами в глаза. Кое-где за ноги хватают мелкие стелющиеся лианы, бессильно впиваясь в ботинки и тщетно захлёстывая усиленные накладки на штанах. Продираемся, выламываясь на склон к Тёмной щели.
Здесь нам предстоит спуск со сбросом не хуже вчерашнего, но уже без тропы и по зарослям граба. Рискуя быть ограбленными цепкими ветками как раз в рост высотой, хромая от надоевшего непрестанного спуска, петляя зизгазами по склону в поисках оптимального пути вниз, мы стремительно теряем высоту. Приближаемся к кульминации сегодняшнего перехода — треугольному схождению правого и левого истоков, двигаемся строго на юг, по направленному к морю вектору.
Наконец, спустились. Места обитаемые: пару раз встречаются обрывки упаковок из-под чипсов, пустые пластиковые бутылки, по береговой линии петляет натоптанная тропа, где-то в стороне осталась верхняя стоянка из сложенных камней и древесных стволов. Мы идём вдоль русла, высматривая места под четыре палатки, чтобы можно было с комфортом разместиться и было где развести огонь.
В 150 метрах находим почти идеальное место. Кто-то ведь шёл сюда через берег, от Криницы, чтобы провести не один день, и не одну неделю на лоне природы, в окружении скал, лиан и журчания реки. Выровнены стоянки под палатки, выложен каменный очаг и некое подобие каменного склада, на деревьях натянуты верёвки для подвески продуктов. Рядом капает родник.
Вечером, вдоволь отужинав и напившись чаю, мы играли в «Контакт» и наблюдали, как полная луна выходит с востока через хребет, метр за метром отвоёвывая западный берег из власти тени, чтобы осветить его своим призрачным светом.